Об этом заявил экс-депутат Александр Петков, комментируя разоблачения, с которыми публично выступил в понедельник прокурор муниципия Кишинев Иван Дьяков.
«Заявления прокурора столицы, мягко говоря, шокирующие. А отсутствие реакции на них со стороны высшего руководства страны, Генпрокуратуры, Центра по борьбе с коррупцией лишь подтверждают ранее высказанные заявления о преступном характере молдавской власти», - заявил Петков.
Как отметил экс-депутат, «в любой другой стране малейшее подозрение в адрес судей, спецслужб, прокуроров в возможной связи с накроторговцами, ведет к молниеносной реакции общества и правоохранительных структур, к экстренной отставке всех заподозренных». «У нас же, открытым текстом говорится о заинтересованном решении судьи, который при содействии спецслужб отпустил на волю подозреваемого в наркотрафике, и все молчат».
«Видимо, это молчание и есть та самая реакция европейских чиновников, столь упрямо выделявших десятки миллионов евро своих налогоплательщиков на откровенно провальную реформу юстиции, узаконившую в Молдове правовой беспредел. Очевидно одно, дальнейшее молчание этих самых еврочиновников – криминально и ставит их в один ряд с так называемыми судьями, прокурорами и правоохранителями, которые воспринимают лозунги евроинтеграции, как прикрытие для вседозволенности и правового беспредела», - заключил экс-депутат Александр Петков.
В понедельник, прокурор Кишинева Иван Дьяков созвал пресс-конференцию, на которой заявил о том, что в Молдове наркодилеры контролируют решения судей, полицейских, прокуроров, а также представителей спецслужб. В качестве примера, Дьяков представил пример, когда 30 декабря судья Сергей Булару, вопреки требованиям прокуроров, отпустил под домашний арест подозреваемого в наркоторговле, который ранее был четырежды судим, отбыв в общей сложности 12 лет за решеткой. На второй день после решения Булару, подозреваемый скрылся с квартиры, где он должен был находиться под домашним арестов.
Булару является тем судьей, который 4 декабря вынес незаконное судебное решение в отношении политзаключенного Николая Циповича, продлив ему арест в тюрьме, несмотря на то, что нарушение, инкриминируемое Циповичу, не предусматривает подобной меры пресечения.