«Кто бы подумал еще десять лет назад, что не только Европейский Союз, но и его соседи как на Востоке, так и на Юге, будут перевернуты с ног на голову из-за серии кризисов?.. Хотя предсказания о конце европейского проекта кажутся преждевременными, стало очевидно, что ЕС переживает серьезный кризис, как идея, и как организация и международный актор. Просто реагировать на кризисы — уже не опция. ЕС отчаянно нужно думать и действовать стратегически, если он хочет выжить и иметь какое-то влияние на глобальной сцене... Европейский Союз все еще погружен в глубокий кризис, конца которому пока не видно. Но история дает нам несколько примеров того, как кризисы становятся толчком к движению вперед к еще более сильному сообществу. Но чтобы вернуться на путь интеграции, ЕС должен быстро трансформироваться. В противном случае он погрузится в дальнейшую дезинтеграцию и утратит свое место на глобальной сцене".
Это сказано не каким-то «ватником»-евроскептиком, а написано в докладе «Европейский союз в мире 2025 года», который был опубликован в мае авторитетным Дарендорфским форумом. В докладе описываются 18 возможных сценариев развития отношений ЕС с окружающим миром, и большинство из них пессимистичные и тревожные, исходящие из предпосылок о том, что в ближайшее десятилетие мир не станет стабильнее, а Европа безопаснее, а сам европейский проект будет подвержен риску эрозии и деградации. Доклад был опубликован еще до того, как стали известны результаты референдума о выходе Великобритании из ЕС, которые не добавили оптимизма сторонникам сохранения этой организации.
Глобальные выводы ученых из академических учреждений точно ложатся на обычные человеческие впечатления от того, что можно каждый день увидеть своими глазами в разных местах в ЕС.
Когда ты проезжал еще три-четыре года назад по европейским автобанам и видел остатки старых, дошенгенских КПП, то недоумевал: почему они вообще не снесут все это окончательно? Зачем в наступившем европейском раю эти пережитки разделительных линий прошлого? Сегодня уже никто не задает таких вопросов. На этих КПП снова появились полицейские, и можно попасть в многокилометровую пробку на границе даже самых развитых государств ЕС.
Те же три-четыре года назад идея о том, что какая-то страна может захотеть выйти из ЕС, казалась такой же безумной, как фраза «Эстония будет председательствовать в Совете ЕС вместо Великобритании».
Главная идея ЕС напоминала основной закон социалистической экономики: хорошее должно становится лучшим, а лучшее — самым лучшим. Демократический, стабильный, процветающий, мирный ЕС не мог не быть привлекательным для окружающих. Но иллюзии рассеиваются. Так же, как граждане СССР в какой-то момент поняли, что может быть и хуже, а сам Союз может развалиться, так и сегодня это начинают понимать в ЕС. Если раньше все хотели в «европейский дом», и под конец туда стали подбирать с улицы всех подряд, то сегодня не кто-нибудь, а Великобритания решила из ЕС уйти. Если бы в Молдове провели референдум наподобие Brexit, то «истинные проевропейцы» бились бы в истерике, объявив его инициаторов врагами народа и агентами Путина. Но Великобритания, нанеся фатальный удар по самим основам ЕС, не перестала быть европейским государством.
В аэропорту Варшавы польские пограничники подолгу опрашивают украинских граждан: какова цель вашего приезда в Польшу? Еще недавно между Варшавой и Киевом наблюдался полный «проевропейский» консенсус, а сегодня в Польше не очень рады наплыву украинцев. Там объявляют геноцидом Волынскую резню, а на Украине вспоминают, как полтысячи лет назад оккупанты-поляки сажали на кол запорожских казаков.
В метро или в пригородном поезде Парижа и Брюсселя можно вообще не встретить «лиц европейской национальности». Там есть кварталы, полностью заселенные выходцами из Африки и Азии, куда «коренные европейцы» просто не суются. Что творится в этих кварталах, даже местная полиция плохо знает. В любой момент кто-то из «понаехавших тут» может одеть пояс шахида, взять в руки автомат, сесть за руль грузовика и начать убивать «местных».
Если бы в некоторых регионах Греции или Италии надписи на местных языках заменили на вывески на африканских и азиатских наречиях, то они бы очень органично вписались в окружающую картину запустения и бедности.
Если бы в традиционном обществе иммигранты приставали на главной площади большого города к местным женщинам, чужаков-нарушителей убили бы на месте. Это было бы незаконно, но справедливо. В больших германских городах иммигранты домогаются немок, и это толерантно терпят местные мужчины, многих из которых вообще интересуют не женщины, а очередной гей-парад.
Даже в отдельно взятых государствах ЕС существуют серьезные противоречия между разными народами, вплоть до стремления некоторых из них, например, шотландцев или каталонцев, отделиться от этих государств. А что может объединять валлийца и румына, финна и бретонца, баска и литовца? До недавнего времени ответ звучал так: все они — европейцы, а европейцы объединяются в ЕС, потому что там им всем вместе лучше. Но представление о жизни в ЕС, как о La Vie en rose, бесконечном удовольствии от лежания в теплой ванне, все больше разбивается о реальность нестабильного и противоречивого мира, в котором все неясно и опасно. Европейцы оказались не готовы к тому, что будет хуже. Террористы ведут войну уже у них дома, а они продолжают вести себя, как 20 лет назад, до эпохи финансового и миграционного кризисов, «Арабской весны», ИГИЛ, Украины, Сирии и Brexit.
Хотя формально все 28 государств ЕС равноправны, они не равны между собой. В силу лицемерной политкорректности, прямо об этом никто не скажет, но все знают, что это так. Не может та же Румыния, при всем к ней уважении, быть равной Австрии. Когда политики и эксперты в Бухаресте или Риге с умным видом рассуждают о том, что должны делать немцы или французы, и сами себя назначают «главными» по Черному или по Балтийскому морю, это, конечно, скоморошество. В ЕС все больше говорят о разноскоростных интеграциях крепкого, жизнеспособного, имперского ядра и более слабой, колониальной периферии.
ЕС остается великим проектом, но он столкнулся с пределами своего расширения и углубления и напоминает очередную Вавилонскую башню, которую безуспешно пытались возвести люди. ЕС набрал слишком много балласта, который не усиливает, а ослабляет его. Разросшимся и разнородным союзом все труднее управлять. Слабеющему ЕС не до экспансии, ему бы удержать и сохранить то, что у него есть, но как показывает Brexit, это уже не удается. Отмотать все назад, вернуться в прошлое не получится. Лучше уже не будет. На осень в Венгрии намечен референдум по квотам на прием мигрантов. Следующей весной во Франции пройдут президентские выборы. Затем должны состояться парламентские выборы в Нидерландах, Германии и Италии. Все эти кампании пройдут под знаком общеевропейского кризиса и могут принести, как и референдум в Великобритании, новые неприятные сюрпризы. Если еще и в США победит Дональд Трамп, он может взять курс на изоляционизм и уход американцев из Европы.
Можно, конечно, ерничать, мол, чтобы у нас так выросло, как у них упало, или, чтобы мы так цвели, как они загнивают, но все эти шутки-прибаутки падения башни ЕС не остановят.
Когда на таком фоне премьер-министр Молдовы Павел Филип заявляет, что он продолжит проевропейский курс, а координатор правящей коалиции Владимир Плахотнюк берется этот курс гарантировать, они похожи на обкуренных лунатиков, которые ночью ломятся в закрытую пивную в брюссельском квартале красных фонарей, когда в городе действует комендатский час. Филип и Плахотнюк, идущие на президентские выборы под знаменем «евроинтеграции» - это смешно и нелепо. Поведение этих паяцев тоже свидетельствует о слабости ЕС. Абсолютно антиевропейская криминальная группировка захватила хоть и небольшое, но европейское государство на границе ЕС, превратила это государство в свою добычу, высасывает из него последние соки, выталкивает из него людей, ведет себя, как рабовладельцы, феодалы и мафиози, но при этом изображает из себя «настоящих проевропейцев», а ЕС терпит эту банду, ведет с ней дела, и не может ничего изменить.
В том же прогнозе Дарендорфского форума Молдова упоминается лишь однажды в контексте отношений ЕС с Россией и Украиной. В качестве лучшего сценария на ближайшее десятилетие авторы называют реинтеграцию Молдовы с Приднестровьем через федерализацию и социально-экономическое развитие под общим патронатом ЕС и России. Все остальные сценарии хуже, мрачнее, и сводятся к бесконечному загниванию без проблеска надежды в конце туннеля.
Молдову подвергли насилию, надолго втянув в надуманную конфронтацию ЕС и России. «Если ты за Европу, то против России, а если ты за Россию, то против Европы» - это фальшивое противопоставление, примерно такое, как «антагонизм» между наукой и религией, которого, на самом деле, не существует. Молдову нельзя заставлять выбирать между Европой и Россией, как между знанием и верой. Она не в состоянии сделать однозначный выбор в одну или в другую сторону, потому что окончательно развалится.
В конце концов, Европа заканчивается не на Пруте, а на Урале, и мы все европейцы просто по факту географии и рождения. Европа больше, чем ЕС. Нельзя ставить между ними знак равенства. ЕС может и исчезнуть, как очередной Вавилон, но народам, населяющим европейский полуостров евразийского континента, в том числе молдавскому, надо как-то жить дальше. Желательно, без очередной войны за разные «-измы» и «-ации», всегда не на жизнь, а на смерть, и обязательно до победного конца, который почему-то так никогда и не наступает.
Только очень недалекие люди могут злорадствовать по поводу того, что в России плохо, или наоборот, что в ЕС плохо. Если и там, и там будет плохо, и если они к тому же будут без конца конфликтовать, Молдове, оказавшейся между российским молотом и европейской наковальней, лучше точно не станет.
Дмитрий Чубашенко
